Интревью Сергея Слободянюка газете Иркутск, 1998 год.
Шестеро иркутских наркоманов на прошлой неделе уехали в город Калининград с целью, для нашей практики невероятной, — освободиться от наркозависимости, выражаясь жаргонно — «слезть с иглы».
Снова «Республика ШКИД»
Сенсационно и то, что иркутскую группу приняли и повезли на западную границу России члены калининградской организации «Врачи и родители против наркомании». Сергей Слободянюк и Игорь Нечет, испытавшие проблему наркомании на себе и отлично знающие ее изнутри
На этом сенсации заканчиваются, а для людей просвещенных начинается повторение азов педагогики. Вот что рассказывает о сущности реабилитационной работы Сергей Слободянюк:
— Первое, что требуется для излечения наркомана, — это изоляция его от привычной среды. Необходимо помешать человеку встречаться со старыми друзьями-наркоманами, с торговцами. При этом необходимо сохранить право выбора, следовательно, исключая человека из привычного общества, нет нужды воздвигать заборы и ставить охрану. Мы вынесли центр реабилитации наркозависимых за город. Приобрели старый немецкий хутор в пятидесяти километрах от Калининграда.. и организовали там некоторое подобие школы Антона Макаренко.
— Сергей, воспитанники Макаренко, как известно, выполняли тяжелую физическую работу, сами себя обслуживали.
— Наши воспитанники живут в условиях натурального труда. Есть поле, которое надо обрабатывать, есть животные,за которыми надо ухаживать, нужно самостоятельно готовить пищу (на всю группу, разумеется), нужно убирать за собой. И вся эта работа выполняется теми людьми, которые имеют устойчивую наркотическую завимость.
— Я сформулирую вопрос грубо: как вы их заставляете? Ведь наркомания базируется на понятии наслаждения, где исключается понятие труда?
— Да, наркомания — это лень. И для побуждения новых членов группы к труду используются различные способы. Например, положительный прессинг. Разве можно остаться лежать, когда 15 человек работают в поле? Далее, нельзя взять сразу 15 человек с калининградских улиц, вывезти на хутор и начать работу. Коллектив и традиция формируются по-другому. Мы используем опыт аналогичной организации в Польше. Там прошли курс лечения несколько наших ребят, и именно они составили основу центра реабилитации, стали хранителями и носителями опыта. Медленно и постепенно стал формироваться коллектив. По мере укрепления вводили новых членов, и каждый новичок вынужден был противостоять группе, а это очень не просто. В конце концов новички сдаются и подчиняются новой традиции.
— Это уже инструменты социальной психологии.
— Конечно, психология в нашей работе занимает особое место. Это и психокоррекция, которой подвергаются воспитанники, это психологические игры, это и психологический прессинг в виде постоянных разговоров о наркотиках как о большом зле.
— Сергей, куда идут ваши воспитанники после курса реабилитации?
— Естественно они возвращаются в город. И здесь главная задача — обеспечить человека занятием. Пусть это будет работа или учёба, главное, чтоб человек был при деле. Имел возможность и прокормить себя, и реализовать свои способности через спорт, музыку, техническое творчество, что угодно. Главное, чтобы он не бездельничал.
— Какой процент «реабилитированных» обращается к старым грехам?
— К сожалению, не могу сказать, что таких нет. В условиях Калининграда половина людей, прошедших реабилитацию, вновь начинает потреблять наркотики. Но есть другая половина, которая навсегда возвращается в здоровую жизнь. Ради этого стоит работать.
Пинок как посыл к здравому смыслу
— Вы обрисовали логичную, но весьма суровую систему. Как удается привлекать людей на излечение?
— Ну, все не так сурово. У нас неплохо налажен досуг. Есть возможность заниматься спортом, посещать стадионы, театры. Наш быт не столько суров, сколько сбалансирован. А привлекаем людей на добровольной основе, хотя за рубежом это делается несколько не так.
— Например?
— В Польше очень строго контролируют процесс. И если человека задержали с наркотиками для личного потребления, то ему предлагается выбор: либо получить уголовное наказание и сесть в тюрьму, либо пройти курс реабилитации в аналогичном нашему центре.
— Вводят наркомана в шоковую ситуацию?
— Конечно. Ведь человеку нужна встряска для осознания трагизма, ему нужен крепкий пинок, после которого он начинает адекватно оценивать ситуацию. И государство дает такой пинок.
Откуда деньжата?
— Какова финансовая база центра реабилитации наркозависимых, каковы источники?
— Первые двадцать тысяч долларов на покупку хутора выделила администрация Калининградской области. Далее, мы получаем заметную спонсорскую помощь из Германии. Годовой бюджет центра составляет 61 тысячу долларов, но мы живем в условиях постоянного дефицита. Дальнейшее расширение центра видим в усилении производственной деятельности. Нами куплен один дом, спонсоры подарили трактор с комплектом навесной техники, есть поле, где воспитанники смогут заниматься сельским хозяйством, вероятно, организуем производство мебели.
— Скажите, пожалуйста, сколько калиниградский наркоман тратит в сутки на «удовольствие»?
— Если покупает одну дозу — 200 рублей, две — 400.
А ягодки впереди
Калининградские гости привели много обнадеживающих и трагических примеров. Так, за последние два года число зарегистрированных носителей ВИЧ-инфекции в этом городе возросло до двух тысяч. Это не более чем вершина огромного айсберга, причем на население в 400 тысяч человек. Быть наркоманом в Калининграде означает гарантированную возможность получить СПИД.
— Мы живем в состоянии эпидемии, 80 процентов калининградских проституток ВИЧ-инфицированы, — говорят представители самого западного российского города, — мы не думаем, что Сибирь может спасти, тайга, или огромная удаленность.
С этим невозможно спорить. Процесс развивается стремительно. С 1993 года в Иркутске не меняется цена на наркотики, и именно этот год стал стартовым для многих наркоманов. Именно в этом году стал сокращаться набор в десятые классы, в этом году лавинообразно сокращалось производство и нарастала безработица. Наркомания — проблема не медицинская, а социальная. Она требует не только новых и хорошо забытых старых приемов противодействия, она требует финансовых средств, которых ни у города, ни у области нет.
Наркобизнес же дает 700 процентов прибыли. Вот если бы эту гигантскую рентабельность можно было превратить в нулевую. Скольких расходов и забот удалось бы избежать обществу. Но это вопрос уже не иркутского, а планетарного уровня.
Интервью директора центра реабилитации наркозависимых «Орехово», Сергея Слободянюка, газете «Иркутск», 1998 г.